Агенты искусственного интеллекта (ИИ) — это программные сущности, которые выполняют задачи автономно или полуавтономно, взаимодействуя с пользователями и их окружением. Эти агенты могут учиться, адаптироваться и принимать решения на основе данных, которые они собирают, информации, которую они связывают, и знаний, которые они агрегируют, что приводит к форме 'машинной мудрости', которая бросает вызов традиционным представлениям о высшей интеллигенции.
'Homo sapiens' все больше осознает полезность учебных ресурсов через такие инструменты, как Gemini, Claude, Perplexity, Co-Pilot или ChatGPT. В то же время 'homo faber' (строитель) имеет возможность сосуществовать и сотрудничать на платформах разработки, таких как CrewAI, LangChain или AutoGen.
Несмотря на потенциальные возможности и растущую технологическую интенсивность, возникающую в результате достижений в области машинного интеллекта, человечество должно использовать инструменты мысли для сохранения высшего блага: поддержания физического и психического равновесия — свободы.
Машинные интеллекты, в соответствии с теориями Тьюринга, могут проявляться как доброжелательные, агрессивные или нейтральные. В любом случае, мы должны учитывать последствие, которое призывает к человеческому действию. Однако такое действие будет эффективным только в том случае, если люди поймут феноменологию интеллектуальных сфер и то, как машинные интеллекты воспринимают нас и взаимодействуют с нами в двусторонней интерсубъективности 'человек-ИИ и ИИ-человек'. Здесь разум и случайность выражают свободную волю к автономии, которая, парадоксально, также должна допускать гетерономию, не отказываясь от категорического императива и двойной, прогрессивной этики для машинных интеллектов.
Даже признавая, что интеллект — это душа свободы (Хуссерль), 'homo technologicus' не может просто алгоритмизировать и делать автономными даже самые безобидные протоколы, такие как нормативность и нормативная этика или практика. Решение этических дилемм, возникающих в результате технологического прогресса и регрессии ценностей, требует предвосхищения темпа изменений и оценки последствий для Этического Человека в Этическом Обществе.
Хотя это важно, этические дилеммы не могут быть разрешены просто путем разработки и применения технических стандартов, таких как ISO 42001, которые устанавливают основные международные практики для того, чтобы организации разрабатывали ИИ объяснимо и ответственно, ожидая, что люди и учреждения проецируют себя в набор непереговорных практик.
Это не произойдет, и даже такие законы, как Закон ИИ в Европе (EU AI Act), которые в некоторой степени стремятся к эффективному управлению рисками для людей, учреждений и общества, могут уступить 'Силам Интеллекта' человеческо-машинных взаимодействий, которые нас окружают и определяют повышение сознания для признания и интерпретации возникающих реальностей, используя этику сознания для реализации этического сознания.
По мере того как возможности развиваются, сложность вопросов и подготовка к решению возникающих дилемм в прогрессивной этике увеличиваются:
Как управлять воздействием ИИ на занятость и социальные вопросы, возникающие в результате переработки автономных рынков труда?
Могут ли ИИ способствовать новым формам организации труда, не нарушая права рабочей силы в сотрудничестве с 'интеллектами машин'?
Каким образом и в какой степени ИИ могут повлиять на моральную агентность, автономию или ответственность работников?
Как вести переговоры по скрытой работе, превосходству и растущей социоэкономической власти над людьми?
Как ИИ могут повлиять на возможность выполнения полезной и значимой работы для личного и общественного равновесия?
Помимо основных вопросов, важно не останавливаться и действовать на двух уровнях: с одной стороны, создавая действия по распространению контекстов и практик для эффективного использования когнитивных технологий; и одновременно разрабатывая прогрессивную этику для рационального использования технологий воображения и расширения интеллекта, как естественного или биоэффективного, так и искусственного, построенного на основе информации природы с 'биомиметикой' в ксеноботах, органоидных интеллектах и нейро- и глия-компьютерных системах.
Требования и последовательность не могут быть просто заявлены. Достойные будущее(я) будут достигнуты только в том случае, если мы сможем сохранить самоопределение как условие sine qua non свободы, позволяя признание всех форм науки и феноменологий с этическим интеллектом и этикой интеллекта, которые охватывают от ксеноботов (в совершенно новых формах жизни и видах) Майкла Левина до морфических резонансов Руперта Шелдрейка, до наук о пронозии и предчувствии Джулии Моссбридж и Терезы Чеунг, до микротрубочек Нобелевских лауреатов Роджера Пенроуза и Стюарта Хамерова, не забывая о активной интерференции Карла Фристона, которая производит значимую науку из сознания времени и внутренней философии Хуссерля, до аналитического идеализма Бернарда Каструпа и прагматизма Федерико Фаггина, чье открытие микропроцессора привело его к уровням понимания, способным к вычислительной физике для этики сознания, которая может объединить науку и духовность, не забывая о понимании Себастьяна Шаписа о переплетении разума через науки квантовой информации.
Эволюция человеческой саги не останавливается на искусственных или машинных интеллектах, при условии, что критический анализ и эрудиция сходятся, чтобы отвергнуть все формы 'инфантилизма' в образовании и коммуникации, принимая постоянную бдительность по отношению к этикам, вытекающим из когнитивных технологий, не отдаляя методы и феноменологии самоопределенного мышления как условия свободы.